|
автор Александр Голованов 14.05.2002
Оцените произведение
Добавлен: 11.08.02 Архив Клуба Молодых Графоманов |
Вика Падал
прошлогодний снег. Мультфильм. Сейчас
я пишу этот рассказ с грустью. Я его,
конечно, опубликую, но я знаю, что она
больше никогда на этот сайт не придёт…
Что между нами всё уже кончено, одно
радует – но это было в прошлом году. Я
вышел из метро. На поверхности (я, кстати,
вообще не люблю употреблять слово «улица»,
говоря о метро) было холоднее, хотя снег
и не шёл, и гораздо светлее, чем в прошлый
раз. Также было ещё одно существенное
отличие – я наверняка знал, куда мне
идти. Справа
находился зоопарк, передо мной –
высотка. За домом слева скрывалось
Садовое кольцо. На узком тротуаре
повсюду рассыпались пятнами подлые
наледи. Я пошёл к кольцу. Парадокс,
но, хотя в этом кольце было, как минимум,
три тоннеля (точное количество я не знаю),
и при этом ни одного подземного перехода.
Вот и в этом (кстати, оживлённом) месте
для пешеходов был предназначена «зебра».
Люди столпились вокруг светофора по обе
стороны дороги, ожидая появления
зелёного человечка (интересная аналогия,
да?). Но вместо зелёного пришёл
милиционер в жёлтом жилете и перевёл
жаждущих людей через перегруженную
городскую артерию. Я
оказался, таким образом, в центре. Центр
в моём понимании – всё, что находится в
пределах Садового. Хотя, кстати,
центральный административный округ
начинается в паре километров от него (в
сторону области, конечно!), так мой лицей,
находящийся в двух станциях метро от
кольца, всё равно находится в центре.
В прошлый раз я плутал по Никитским
улицам в поисках Вспольного переулка,
куда я должен был идти, но выяснил,
сверившись с картой, купленной около
метро, что пошёл по Большой, хотя должен
был идти по Малой Никитской. Сейчас я уже
знал, куда мне идти, и уверенно свернул
под указатель «Малая Никитская ул.;
Вспольный пер.» Когда
Вика называла мне адрес, мне послышалось
«Польный» вместо «Вспольный», но по
карте я понял свою ошибку. Сейчас я шёл к
знакомому большому красному зданию на
углу Никитской и Вспольного. В переулке
стояло очень много машин (особенно мне
запомнилась какая-то пятёрка под
огромным слоем снега), ехавшие же
пробирались между двумя рядами первых
через почти что сугробы, меся снег
колёсами. На
пересечении Вспольного и Грантаного
переулков стоял домик голубого цвета.
Поражала размерами находившаяся сзади
домика система вентиляции. К домику
примыкал забор школы. Когда
я впервые увидел её, я сразу решил, что
это непростое учебное заведение. Дело в
том, что само здание было очень опрятным,
а также была пристройка современного
вида и, к тому же, тоже очень чистая. На
ухоженном заднем дворе, хотя скорее это
был сад (опять парадокс: красота этого
места, очевидно, достигала своего апогея
летом, когда ученики и учителя отдыхали)
стоял бюст, очевидно, некоему пионеру,
защищавшему Родину от имени школы в годы
войны (забавно, сначала мне показалось,
что это какой-то бог, вроде Будды). Также
там стоял флюгер, состоявший из четырёх
полуколец, соединённых попарно,
покачивавшийся на ветру. В школе было
три подъезда, причём работал почему-то
не центральный, а тот, что был ближе
всего к площадке, к которой в свою
очередь выходили ворота, и при этом
подъезд был дальше всего от «пешеходной»
калитки. У площадки также стоял бюст
какой-то Наташе, пошедшей на войну от
этой (тогдашней спец №10) школы. Но самый
большой сюрприз ждал меня, когда я
посмотрел на табличку на школе. Как
выяснилось, это была не какая-нибудь
супер-школа, гимназия или вроде того, а
простая школа № 1239 (я учился в 1201, а
теперь вот в лицее 1535, чем горжусь, но
какое же между ними и 1239 различие!). Около
школы было гораздо больше людей. Ученики
и родители ходили туда-сюда, у бюста
Наташе стояла группа из пяти папаш,
которые ждали своих чад на машинах.
Время было без 15, и я позвонил Вике. Она
сказала, что сидит на уроке. Я стал ждать,
но вскоре повторил попытку и получил тот
же ответ. Но через некоторое время
звонок раздался у меня (раздался виброзвонок?
Хм…) – она была на линии. Вика сообщила,
что, может быть, выйдет через десять
минут. За
десять минут я смогу вам сказать, что, с
моей точки зрения, школа находилась в
замечательном месте. Во-первых, метро
было рядом (правда, дальше, чем от моего
лицея до «Спортивной»), во-вторых, до сердца
Москвы было совсем недалеко (далее по
Вспольному можно было прийти к
Патриаршим прудам и к Пушкинской
площади). Я вдруг одёрнул себя на этой
мысли, что уже хочу больше, чем имею (уже
веду её мысленно на Патриаршие), и стал
просто ждать… Эта
встреча была больше чем просто встреча.
Сначала не было ничего, кроме её ника.
Потом он стал как бы обрастать разными
подробностями, такими как имя, детали
внешности, первые представления о
характере. И вот, мой образ становится
практически завершённым – именно
сейчас. Она
вышла из школы и огляделась вокруг. Она
не сразу заметила меня, но и я не знал
точно, что это Вика, хотя сердце и
поворачивала голову на неё. Я достал
телефон и
быстро, почти машинально набрал номер.
Он нас соединил, и она достала свой
Самсунг А-300, на круглом экране которого
было написано, что это я… Вот и я, с
телефоном в руке, машу ей. Но,
как это обычно бывает, в жизни всё
получилось иначе. Вскоре
в поле видимости возникли две девчонки.
Они переговаривались друг с другом и
подошли ко мне. Их вопросом было «Не
подскажешь сколько времени?» (люди
постарше обычно говорят «Который час?»,
но это выражение сейчас почти забыто). Я
вытащил из-под рукава часы и сообщил, что
было около 15 минут четвёртого. Я ,кстати,
до сих пор гадаю, нужно было ли им
действительно узнать время или это был
способ заговорить. Тем временем они
отошли и стали разговаривать о какой-то
Вике, и я решился спросить, та ли это Вика,
о которой я думаю (опять же: они могли
специально громко говорить, чтобы я
услышал, и хотели таким образом узнать, я
ли это). На мой вопрос последовал их: «А
ты Саша?» Итак, контакт был установлен,
но тут же мне сказали, что Вика «писала
русский» и не могла выйти. Я
расстроился и хотел было идти, как вдруг
вспомнил, что Вика, - козерог. Какая связь,
спросите вы? Просто чтобы покорить
сердце козерога, надо было
выкладываться на полную катушку,
пускать в ход все свои преимущества. И я
твёрдо решил оставаться до последнего. Подойдя
к той девушке, что сообщила мне о Вике, я
поинтересовался, когда закончится
русский. Но она в ответ буквально
огорошила меня заявлением, что Вика
сейчас выйдет. Всего подруг,
уговаривавших, как выяснилось, Вику
выйти, было пять. Несмотря на то, что это
было нелегко, теперь я точно знал: она
выйдет, потому что другого пути,
очевидно, не было. Собственно момент,
когда она вышла, я пропустил, увидев лишь,
как пятеро ведут шестую девчонку. Каре
тёмных волос, карие глаза, всё как я и
знал, как и представлял. Я
хотел подготовить речь, хотел выдать
выверенную до буковки фразу. Но так и не
получилось. И хотя я и сказал ей что-то
банальное, она меня поняла. И сама не
знала, что сказать. Но это было так
здорово, как мы, окруженные толпой
подруг, увидели друг друга… И мы
разошлись, она – писать русский, а я –
домой. Калитка,
выход. Вопрос подруги, понравилась ли
мне Вика, положительный ответ. И я, самый
счастливый в мире в тот момент, побежал к
метро, размахивая кейсом и, наверное, я
бы даже закричал на всю улицу о своей
радости, да не стал.
|
Наша кнопка:
